Поэтому очень важно прислушаться к информации от ученых, имеющих прямое отношение к борьбе с коронавирусом в Беларуси. Главный внештатный инфекционист Министерства здравоохранения, заведующий кафедрой инфекционных болезней БГМУ, доктор медицинских наук, профессор Игорь КАРПОВ отвечает на самые актуальные вопросы об опасном недуге.

– Какая обстановка сейчас с коронавирусной инфекцией в Республике Беларусь?

– Сложная. Дело в том, что 4-я волна вызвана дельта-вирусом, который имеет ряд особенностей, увеличивающих распространение инфекции и утяжеляющих ее клиническое течение. Поэтому в настоящее время резко возросла заболеваемость коронавирусной инфекцией, что создало значительную нагрузку на всю систему здравоохранения: как на амбулаторное, так и на стационарное звено. Количество заболевших в 2021 году в аналогичной осенний период значительно выше, чем в прошлом году.

– Давайте поговорим более подробно про дельта-вирус...

– Чтобы понять клиническое значение дельта-вируса, необходимо обратиться к классификации вирусов, предложенных Всемирной организацией здраво­охранения. Здесь дельта-вирус – среди «вызывающих оза­­бочен­ность». Есть еще группа вирусов, которые названы «вызывающие интерес». Вот эта последняя группа выделена в связи с мутациями вируса, которые в перспективе могут дать увеличение его распространения, утяжеление клинического течения, снижение эффективности вакцинации и возникновение проблем, связанных с лечением. А вот если вирус уже приобрел эти свойства, то его относят к «вызывающим озабоченность». Такие вирусы обозначают последовательно буквами греческого алфавита. Особенностями дельта-вируса является его более высокое содержание в дыхательных путях, обуславливающее большую контагиозность по сравнению с уже известными штаммами коронавируса, большую вирулентность за счет лучшего проникновения в клетку и ряд других особенностей. В близком мне клиническом плане это проявляется утяжелением течения недуга, появлением более молодых пациентов с тяжелыми формами болезни и, соответственно, возможным ухудшением исхода заболевания.

– Скажите, а чем закончились дебаты по поводу естественного, природного или искусственного происхождения COVID-19?

– Они не закончились. Хотя высказываний на этот счет много. Был период, когда в течение буквально пары недель двое известных ученых, представителей авторитетных школ, высказали взаимно противоположные мнения на этот счет. Недавно скандинавские ученые заявили в прессе о том, что вирус имеет высокую способность к адгезии: то есть ему присущи такие механизмы, которые свидетельствуют об искусственном происхождении вируса. С другой стороны, дальнейшие его мутации, например у дельта-вируса, привели к усилению этих свойств. Плохо другое – сам факт обсуждения под­разумевает возможность создания подобных вирусов, а также то, что человечество, столкнувшись с проблемой коронавируса, вызвавшего тяжелую пневмонию в начале века, не предприняло практически никаких реальных шагов для создания вакцины и противовирусных препаратов, встретив без них инфекцию 2019 года.

– Изменилось ли клиническое течение дельта-вируса?

– Это не принципиально новая инфекция. Утяжеление течения заболевания, появление более молодых групп пациентов с тяжелым течением инфекции, сокращение инкубационного бессимптомного периода, «стирание» временных границ между вирус-ассоциированной и иммунодисрегуляторной стадиями заболевания (по крайней мере, в клиническом плане), более частые симптомы со стороны желудочно-кишечного тракта – все это достаточный повод для констатации существенных клинических особенностей данного недуга.

– Как заболевание вообще развивается у человека, за счет чего?

– Это отдельная тема. Ключевым считается вовлечение в процесс ангиотензинпревращающего белка второго типа, который является сайтом воздействия вируса, обуславливающим его проникновение в клетку. В организме развивается воспалительная реакция, оказывающая повреждающее действие, в том числе на собственные ткани. А вот компенсаторная реакция, купирующая воспаление, оксидантный стресс, развитие фиброза, не реализуется из-за блокады вирусом указанной группы рецепторных структур. В результате – воспалительные тканевые повреждения, васкулит, тромбообразования, фиброзные изменения. Ангиотензипревращающие энзимы есть не только в легочной ткани, но и во многих других, отсюда и разнообразие клинических проявлений при данном заболевании.

– По каким симптомам можно узнать COVID-19?

– Как и при других вирусных респираторных инфекциях, характерны катаральные симптомы и явления интоксикации разной степени выраженности. Но это в самых общих чертах. А вот разнообразие патогенетических механизмов, вовлеченных органов и тканей, тяжести вирусного процесса, включение иммунных дисрегуляторных механизмов значительно осложняют и расширяют эту самую «палитру» клинических проявлений. Соответственно, много и неспецифики. Кстати, широко известная аносмия (исчезновение обоняния) как проявление COVID-19 встречается и при других заболеваниях.

– Как сегодня лечат COVID-19?

– По-прежнему специфического этиотропного лечения этого заболевания нет. В нашем распоряжении – ремдесивир, обладающий определенной эффективностью на ранних этапах заболевания. Доказательный уровень имеется в отношении использования глюкокортикосте- роидов у пациентов, нуждающихся в кислороде, антикоагулянтной терапии, ингибиторов рецепторов ИЛ-6, Янус-киназ. Очень важно понимать, что определенные лекарственные средства необходимо принимать строго на определенной стадии заболевания. В мире используется также «коктейль» антител (казиривимаб и имдевимаб), который может влиять на тяжесть течения болезни. А также в разработке находится целый ряд перспективных лекарственных средств. Важна и сама кислородная поддержка нуждающимся пациентам. Иногда – на достаточно длительный срок. – Используется ли плазма переболевших? – Клиницисты Республики Беларусь получили ее для лечебных целей еще во время первой волны заболевания. Есть пациенты, в лечении которых без нее не обойтись. Это, прежде всего, заболевшие COVID-19, пациенты с лимфолейкозами и выраженной иммунодепрессией. Оценивая же в целом наши лечебные возможности, должен констатировать, что чрезвычайно трудно работать без эффективной этиотропной терапии, то есть нацеленной на сам вирус. Это решило бы для нас многие клинические проблемы. Соответственно, наши терапевтические возможности в настоящее время являются ограниченными.

– Каким Вам видится выход из этой ситуации?

– За почти 2 года борьбы с COVID-19 в мире накоплен достаточно большой клинический опыт по ведению пострадавших от него пациентов. Наш арсенал средств, конечно же, не сравнить с тем, что было в начале пандемии, когда человечество столкнулось с этим вирусом. Но если быть справедливым, сейчас особое место занимают профилактические мероприятия, в частности вошедшая в практику во второй половине прошлого года вакцинация. С ее эффективностью во многом связаны наши надежды в борьбе с COVID-19.

– То есть вакцинация дает свой эффект?

– Это стало уже аксиомой: осознание пришло после очевидного успеха в борьбе с коронавирусом в странах, где вакцинирована значительная часть населения. Сейчас про вакцинацию публикуется много разной информации и далеко не вся она имеет под собой научный базис. Приведу лишь один пример из нашей практической деятельности: буквально несколько дней назад я опросил специалистов шести клиник Минска, работающих с пациентами с COVID-19 о том, сколько у них вакцинированных. Могу поделиться этими цифрами: от 2,5% до 4% от общего числа госпитализированных. В Минской области – около 5% госпитализированных были вакцинированы. В реанимационное отделение попадают единицы, во всяком случае, во время моего опроса был один реанимационный пациент, причем не самый тяжелый, который был ранее вакцинирован, и одного пациента с улучшением перевели в общее отделение несколько дней тому назад. Получается: всего один вакцинированный среди всех пациентов шести крупных клиник переносит COVID-19 в клинической форме, требующей реанимационной помощи. Нужно четко понимать, что заболеваемость у вакцинированных есть, хотя она значительно ниже, чем у невакцинированных людей; но еще более отчетливо нужно себе представлять, что в этих случаях болезнь протекает в несравненно более легкой форме у подавляющего большинства вакцинированных людей. Да, это не абсолютная гарантия благоприятного исхода, но правда и то, что до очень тяжелого течения заболевание доходит буквально у единиц. Это показал опыт Израиля и Португалии – стран, сравнимых с Беларусью по численности населения, а также скандинавских государств. В настоящее время в нашей стране достаточно вакцин, причем закупки продолжаются. Хочу сказать о высокой эффективности «Спутника» – об этом много и объективно написано.

– Тогда нужна ли вакцина, создаваемая в настоящее время белорусскими учеными?

– Чтобы однозначно ответить на этот вопрос, следует вспомнить, как начиналась пандемия. При закрытых границах, ограничении перевозок, запретах на вывоз лекарственных средств из стран, их производящих. Плюс трудности с защитной одеждой и респираторами. Буквально в течение месяца у нас появилось практически все. То же самое и в отношении вакцин. Все производители сначала обеспечивают свои страны. В Беларуси разработка собственных вакцин для людей ранее не проводилась. А если возникнут новые инфекционные вызовы? Не следует ли в этой ситуации дать возможность молодым коллегам создать, по крайней мере, эффективный прототип, подтвердивший свою эффективность? Это весомый задел на будущее.

– Еще один дискуссионный вопрос: необходима ли последующая вакцинация?

– Как принято считать – не всем. Прежде всего это показано лицам старше 60 лет, а также людям с факторами риска тяжелого течения заболевания. У этих пациентов бустерная вакцинация (ее часто называют ревакцинацией) целесообразна, так как существенно снижает риски летального исхода и тяжелого течения. Это и вполне логично, так как вероятность летального исхода от COVID-19 в возрасте, скажем, более 90 лет и у более молодых людей, различается на несколько порядков. Соответственно, и подход к введению бустерной дозы вакцины иной. Благодаря успешной, широкой и эффективной вакцинации ряд стран снял ограничения, введенные в связи с распространением инфекции.

– Сегодня есть и противники вакцинации…

– Думаю, что среди читателей газеты «Навука» не много людей, готовых подвергать опасности свою жизнь или жизнь своих близких. Да и к чужим жизням следует относиться не менее бережно. И еще, это зрелые люди, знающие разницу между доказательным уровнем и досужими сплетнями... А вот молодым, активным, успешным, образованным, следует найти время и слова для старших членов семьи, разъяснив им необходимость вакцинации, высокие риски тяжелого течения у пожилых людей.

– Но что делать, если человек попросту заупрямился?

– Есть и такие случаи. Потому говорить с родителями или старшими товарищами, родственниками нужно сердцем. Это не сентимент, а реальность. Вас всегда поймут. И поймут, что они по-прежнему важны в вашей жизни. В заключение хочу пожелать всем читателям никогда не сталкиваться с этой инфекцией – пусть она уйдет в прошлое.

Беседовал Сергей ДУБОВИК, «Навука»

Фото из архива И. Карпова